• Дорогой гость!

    Мы рады приветствовать вас на форуме Эвендима!

    Эвендим - это один из крупнейших проектов, посвященных миру Толкина, на котором вы можете найти все, что вам интересно! Эвендим ставит перед собой цель - объединить поклонников мира Толкина со всего мира. Вместе с нашими форумчанами, которые стали нашей второй семьей, мы постоянно работаем над тёплой и дружеской атмосферой, благодаря которой, так легко заводить новых друзей, и приятно проводить время!

    Мы приглашаем вас познавать мир Толкина, играть в игры, заводить новых друзей, и строить Эвендим вместе с нами!
Tips

Теория эльфийского мировосприятия

Holger

Местный
Здесь я предлагаю выкладывать свои тексты по поводу восприятия мира Толкиена, проблемы эльфийского мировосприятия в нашем мире и смежных тем.

В качестве первой попытки -- вот этот текст "Еще раз о реальности Арды" (писался в 2006 году, в соавторстве с Эльвинг, исходник -- Дискуссия о трактовке Толкиена. Статья Хольгера и Эльвинг ).

Мир Толкиена - далеко не первый и не единственный мир, созданный в фантастической литературе. Однако эффект, вызванный творчеством Толкиена, совершенно необычен на фоне всех прочих миров фэнтези, потому что именно в реальность Арды верится совершенно исключительно, а след, оставляемый им в наших душах, колоссален. Творчество Толкиена уникально на фоне всей остальной литературы: если практически всю остальную литературу, будь то величайшие произведения классики или бульварные романы, мы воспринимаем по преимуществу отстраненно, установив между нашей реальностью и миром книги жесткую границу, то к миру Толкиена так относиться просто невозможно. С его героями хочется идентифицироваться, различные элементы его мира хочется находить вокруг, словом, в его мире хочется жить, воспринимая ее не снаружи, а изнутри, представляя себя участником событий или их очевидцем, беседуя мысленно с героями и видя в них живых людей (в широком смысле этого слова), а не просто средства для выражения цели автора, в то время как академическая филология не придает этому внимания (случайно или нет, но из классической литературы, пожалуй, единственный автор, которому удавалось погрузить читателя в свой мир - это Достоевский, не сопереживать героям которого и не проходить вслед за ними весь их путь - просто невозможно). И конечно же, обьяснить такую силу мира Толкиена лишь следствием воображения читателя невозможно, как невозможно считать плодом воображения веру в Божественное. Поэтому возникает естественный вопрос: в чем сущность Арды - мира Толкиена?
Вначале опишем "традиционные" ответы на этот вопрос, характерные для классического литературоведения.

1. Арда - полная выдумка, к реальности непосредственного отношения не имеющая. Сторонники этой точки зрения основываются на житейском здравом смысле, и это понимание можно назвать "обыденным". При этом понимании читатель допускает лишь одно: события книги могли бы происходить в некоторой части Вселенной в некоторое время (в реалистической литературе, понятно, "часть Вселенной" - Земля, а эпоха - вполне определенный период истории). Вполне возможно, что события, описанные в книге, не происходили на самом деле - так, ни Арбатова, ни Черноморска на карте не найдешь. Но это и неважно, потому что вопрос о том, происходили ли описанные в книге события на самом деле, рассматривается читателями как существенно второстепенный - в восприятии читателя между книгой и реальностью стоит жесткая граница, и обычно человек не верит в возможность встречи ни с Томом Сойером, ни с Робинзоном Крузо, ни с Арагорном, ни даже с Анастасией Каменской. Но эта точка зрения, будучи наиболее естественной с точки зрения здравого смысла, не отвечает на главный вопрос - почему книги Толкиена, будучи вроде бы такой же выдумкой, как и прочие книги, оставляют сверхсильный след в культуре и душах читателей из самых разных стран, и этот след к тому же не пропадает со временем? Ведь простой плод воображения явно недолговечен - именно поэтому многие книги, песни, картины, имеющие очень достойный уровень исполнения, забываются катастрофически быстро, особенно при нынешней скорости обмена информацией (как, например, многих поэтов пушкинской эпохи сегодня знают лишь профессиональные филологи). Иными словами, фактически этот подход вообще никак не позволяет обьяснить значение мира Толкиена, который оставляет впечатление на уровне лучшей классики, хотя его ни в какую эпоху не впишешь. Тем более этот подход не обьясняет и стремление жить в Арде - количество носителей квэнт по миру Толкина во всяком случае не уступает количеству носителей квэнт по западноевропейскому средневековью, если не превосходит его. Так, авторам этих строк не раз доводилось встречать носителей квэнты Финрода, но ни разу - носителей квэнты, скажем, Ричарда Львиное Сердце. Заметим, что восприятие книги как полной выдумки принижает ее значение, не случайно и герои классических книг не вполне выдумка - и туристам в Лондоне показывают дом на Бейкер-стрит, 221, а в Вероне показывают балкон, на котором Джульетта ждала Ромео - но тем не менее след в сознании герои классики оставляют меньший, чем герои Толкиена.

2. Арда - стилистический и жанровый эксперимент, продолживший определенные литературные тенденции. Подобное понимание - обычное "филологическое" понимание большинства литературных произведений, описываемое известной фразой М. Пруста: "Данные, которыми обладает натура, ничего не значат для художника - они для него лишь повод, чтобы выказать свое дарование", и этот подход можно назвать "прустовским". Сторонники этой точки зрения обосновывают ее стремлением Толкиена создать "мифологию для Англии", а также его словами "Мой мир появился вместе со мной" (подробно Толкиен описывает свой замысел, включающий в том числе и эти концепции, в письме 131, к М. Уолдмену), которые кажутся свидетельствующими в пользу именно такого подхода. Недостаток этого подхода, однако, также хорошо известен - при нем позиция читателя есть исключительно позиция внешнего наблюдателя, притом наблюдателя безэмоционального, а ценность книги состоит исключительно в ее вкладе в развитие литературной техники. Типично же толкиеновский мотив художника, вошедшего внутрь картины ("Лист работы Мелкина" [1] и "Речи Финрода и Андрет" [2]) в этом подходе попросту запрещен, что делает этот подход неприменимым для понимания Арды. Не находят своего места в рамках "прустовского" подхода также и все эмоциональные переживания по поводу книги, в частности, идентификация себя с героями - ведь роль героев сведена к техническим средствам, используемым автором для достижения определенных целей. Другой недостаток этого подхода - следующий: в рамках этого подхода любая книга рассматривается как продолжение определенных литературных тенденций, но, находясь исключительно в рамках этого подхода, ответить на вопрос, почему Толкиен написал такую вдохновляющую книгу на фоне мрачнейших произведений своих современников - Оруэлла, Ремарка, Голдинга - не представляется возможным.

3. Арда - изображение (пусть аллегорическое) некоторого периода земной истории. Это - "историческое" понимание, также широко применимое к классической литературе (так, "Путешествия Гулливера" писались как аллегория современной Свифту Англии, не говоря уж о том, что классическая реалистическая литература может рассматриваться как исторический источник без всяких оговорок). Действительно, и у Толкиена поводов для аллегорий очень много - и, конечно, прежде всего для аллюзий с событиями 20-го века (а в основе вполне понятная мысль - на творчество любого писателя накладывают отпечаток современные ему события). Карту мира Толкиена буквально двигали и вертели всеми возможными способами, пытаясь наложить ее на карту нашего мира, и перечислять все эти аллюзии нет особого смысла (достаточно заглянуть в "Подшивку Лэймара"). Стоит, однако, отметить их чрезвычайную ограниченность - так, попытки представить народ эльфов аналогом какого-либо народа из земной истории бессмысленны хотя бы в силу бессмертия эльфов. Более того, такие аналогии попросту обедняют мир Толкиена - если принять Арду просто как некую историко-политическую аллегорию, начисто теряется вся этическая и мистическая составляющая мира Толкиена (проблемы смерти и посмертного существования, а главное - проблема выбора между добром и злом: в мире Толкиена этика является основой конструкции мира, в истории же, как известно, определить добро и зло довольно трудно, да и не всегда возможно). Конечно, некоторые исторические аллюзии вполне осмысленны и красивы (например, очень естественна параллель между флотом Ар-Маразмона, отправившимся покорять Валинор, и "Непобедимой армадой" Филиппа Испанского, интересна и изящная аналогия между Пеленнорской битвой и битвой на Косовом поле, описанная в материалах Санкт-Петербургского Толкиеновского общества [3], и параллель между эльфийскими королевствами и Древней Русью [4]), но неудачных аналогий намного больше, чем удачных. А иные из таких аллюзий, особенно из числа встречающихся в постсоветском фэндоме (наиболее одиозным примером являются опусы В. Селиной), попросту абсурдны: идентифицировать себя с орками да еще и настаивать на их положительности... бррр! Это насколько же должно быть подавлено чувство собственного достоинства, да и чувство красоты! Вдобавок от таких параллелей так и веет банальной обидой на окружающий мир и завистью к более удачливым (в том числе к жителям стран Запада). И понятно, что за идентификацией себя с орками и другими отрицательными героями есть известная психологическая основа - эффект проекции своих внутренних проблем на нечто внешнее. Так антиэльфийские и антитолкиеновские пассажи почти идеально воспроизводят известные аргументы антиинтеллигентской, а то и антисемитской направленности, в основе которых лежит точно такая же проекция на окружающих своих комплексов, характерных для "среднего" обывателя, например, перед культурой, интеллектом, жизнерадостностью - да и вообще проекция комплекса неполноценности перед более успешными или просто легче смотрящими на мир, и не случайно публикуются подобные тирады в основном в одиозных изданиях типа "Дуэли", выражающих взгляды маргиналов.

4. Арда - место действия притчи о добре и зле вроде "Синей птицы". Это толкование (назовем его условно "символическим"), вероятно, является самым удачным из числа "традиционных" в силу того, что в книгах Толкиена наиболее остро прописаны именно архетипические проблемы (проблемы добра и зла, нравственного выбора...), да и сами герои Толкиена ярко архетипичны. В принципе, к притчевому пониманию можно отнести и восприятие мира Толкиена как некоей утопии (см. [4,5]), поскольку утопия, как и притча, имеет назидательный, дидактический смысл. Однако, у "символического" толкования один недостаток - притчевые герои, будучи максимально архетипичными, обычно слишком одномерны (предельным случаем является "Синяя птица" Метерлинка, в которой в качестве персонажей среди прочих действуют блаженства - этакие платоновские эйдосы в чистом виде). Герои же Толкиена отнюдь не схематичны, являя собой не просто символы, но целостные характеры с определенными социотипами и со своим внутренним миром, в котором идет борьба. К тому же мир Толкиена выписан намного более детально, чем это обычно бывает в притчах, мир которых представлен до крайности схематично (по степени детализации мир Толкиена занимает одно из первых мест среди фантастических миров - в нем детально разработаны языки, история, география).

В результате мы видим, что представленные четыре толкования, вполне традиционные для здравого смысла и гуманитарных наук (все эти толкования могут быть отнесены к "филологическому" подходу по классификации Д.О. Виноходова в [6]), обладают заметными недостатками. А главное, ни одно из них не может ответить на вопрос, почему Арда кажется такой реальной. Впрочем, это и понятно - все эти интерпретации построены на "отстраненном" восприятии творчества Толкиена и принципиально не рассматривают возможность погружения в него.

В связи с этим были сформулированы "мистические" толкования, пытавшиеся представить Арду как некий интервал мироздания, отдаленный от нас пространством или временем.

1. Первое из этих толкований состоит в том, что Арда есть далекое прошлое Земли. Оно естественно основывается на стремлении Толкиена создать "мифологию для Англии", в том числе на его словах об эльфах, что "время их миновало, они живут за Кругами Мира и не вернутся больше никогда", а также на упоминании эльфов в средневековых легендах. Из вполне естественной мысли, что легенды не возникают на пустом месте (иначе они были бы нежизнеспособны!), следует предположение, что события, описанные в мире Толкиена, происходили реально, но в далеком прошлом, не позже 4000 г. до н.э.: история человечества после этого момента известна достаточно хорошо, и места в ней для Арды найти не удается. Программной книгой, выражающей этот взгляд, является "Дорога к единорогу" С. Павловой [7]. Этот подход, однако, связан со множеством трудностей. Во-первых, он основывается на допущении о перевоплощении эльфов (утверждается, что носители эльфийских квэнт сегодня - реинкарнации эльфов прошлого), что создает очевидные богословские проблемы. Во-вторых, в нем смешиваются воедино эльфы из мира Толкиена, эльфы из посттолкиеновских произведений типа "Эльфийского камня сна" Кэролайн Черри (к этой категории относятся также книги Т. Брукса из цикла "Шаннара", отличающиеся тем, что в них отчасти сохранена атрибутика волшебного мира Толкиена, но утеряна его философская составляющая, сюда же можно отнести книги А. Сапковского, "Сломанный меч" П. Андерсона, серию "Кринн" и многие другие книги), а также эльфы средневековых европейских легенд, а все эти виды эльфов, как известно, отнюдь не тождественны между собой (см. наш текст [8]), более того, у многих читателей эти книги вызывают существенно разные чувства. Поэтому подобное смешивание представляется неправомерным. Стоит упомянуть и значительное число фактических ошибок в [7]. Более мягкий вариант того же подхода, сформулированный, в частности, Элентирмо и Никанором
( ), предполагает, во-первых, рассмотрение в качестве достоверного источника только произведений Толкиена, во-вторых, вполне определенные датировки событий из книг Толкиена (не позднее 4000 лет до н.э.). Некоторые последователи этой идеи предполагают также, что идентификация с народами Арды у фэнов может быть связана с тем, что они являются потомками представителей этих народов и сохранили часть их генетических признаков. Таким образом, "мягкий" вариант исторического подхода не создает существенных противоречий (за исключением, понятно, того, что мы не можем ни доказать, ни опровергнуть вывод о том, что толкиеновские события действительно происходили в прошлом). Однако, и это существенно, он приводит к потере части эмоционального переживания мира Толкиена - в-1-х, обессмысливаются идентификации себя с героями книг Толкиена, в-2-х, чрезвычайная малость предполагаемой доли эльфийской крови очень плохо обьясняет стремление воспринять себя эльфом (с гораздо большим основанием можно ощущать себя потомком крестоносцев или древних римлян - гораздо более близких к нам хронологически - и ожидать у себя проявления их черт, но это, однако, в фэндоме не наблюдалось ни разу).

2. Второе толкование состоит в том, что Арда - мир, параллельный нашему. В основе этой идеи - концепция параллельных миров, характерная для НФ и находящая основу в некоторых моделях современной теоретической физики, прежде всего многомировой интерпретации квантовой механики [9] и теории вечной инфляции [10]. Достоинство концепции состоит в естественном предположении о том, что все сценарии, которые мы можем себе представить, где-то реализованы (подобный мотив встречался и в научно-популярных книгах М. Гарднера). В том числе и Арда Толкиена со всеми ее альтернативными версиями. Недостаток, однако, также очевиден - совершенно непонятно, каким образом осуществляется сообщение между параллельными мирами либо на чем построено "видение" других миров. Кроме того, подобные идеи обычно включают реинкарнацию как существенный элемент (чаще всего предлагаемые ответы на вопрос, откуда взялись эльфы, гномы и т.д. в нашем мире, основываются на реинкарнации в разных мирах).

В связи с этим возникает вопрос об адекватном понимании Арды. Коль скоро в материальный мир вписать Арду иначе как с чрезмерными натяжками вроде бы не получается, а воспринимать ее исключительно как текст, не имеющий прямого отношения к реальному миру, явно недостаточно, потому что по отношению к тексту существует единственная позиция - позиция читателя, который по определению находится вне текста, для восприятия Арды необходимо некое иное понимание. И оно существует. Собственно, первой попыткой формулирования этого понимания явилась идея вторичной реальности, введенная еще самим Толкиеном в работе "О волшебных сказках" и развитая в текстах Румил и других участников Московского общества ушельцев ( ). Однако, это понимание требует систематической формулировки, которую мы и представляем в данном тексте.

В основе этого понимания лежит концепция архетипов. Архетипы - это "кванты психологии", фундаментальные образы психики, одинаковые в разные времена и у разных народов (см. произведения К. Г. Юнга [11]). К комбинации архетипов в конечном счете сводятся все художественные образы и душевные переживания. Архетипичностью героев определяется привлекательность художественных произведений. И привлекательность книг Толкиена обусловлена тем, что его герои, будучи живыми, неодномерными личностями, представляют собой ярко выраженные архетипические образы. Архетипичны толкиеновские народы - эльфы, гномы, хоббиты... Архетипичны главные герои книг Толкиена. И те же архетипы, что представлены в книгах, есть и в нашей психике - именно поэтому книги отзываются в наших душах. И именно поэтому мы чувствуем героев "своими" и видим, что они накладываются на нас. И перебор разных квэнт есть фактически проверка - сочетается ли архетип избранного героя (или народа) с архетипами твоей психики? Более того, в силу того, что архетипы воспринимаются через бессознательное, любая формально-логическая проверка на допустимость квэнты, идущая через сознание - будь то "защита имени" или требование соотнесения со строго определенно версией текстов Толкиена - теряет смысл. По сути, тексты Толкиена воспринимаются при таком подходе как источник, породивший художественный образ, а не как критерий формально-логического соответствия, которое в общем второстепенно по сравнению с эмоциональным содержанием и, более того, полностью им обусловлено. Так, при рассмотрении главных героев и событий, которые совпадают в разных версиях текстов Толкиена, эмоционально-образная нагрузка обьясняет все логические взаимосвязи - не случайно все существенные события, происходившие с героями Толкиена, а также и черты их характеров, воспринимаются как совершенно естественные, и никому из апокрифистов не хочется заявить: "А этого не было!". Этим тексты Толкиена и отличаются от большинства апокрифов с откровенно надуманными мотивами. Для сравнения - стремление героев "Последнего кольценосца" разрушить Зеркало Галадриэль воспринимается чрезвычайно надуманным. Однако при рассмотрении менее значимых моментов, выступающих как бы фоном для главных событий, логика уже не так важна - поэтому нет ничего неестественного в появлении сюжетов, укладывающихся в эмоциональную картину толкиеновского мира, но не согласующихся в мелких деталях с какой-либо из редакций "Сильмариллиона". Не противоречит этой картине возможность того, что Глорфиндейл был не единственным эльфом, вернувшимся в Средиземье после Залов Мандоса. Не противоречит этой картине допущение того, что смешанных браков между эльфами и людьми было не три, а более. Не противоречит этой картине возможность возвращения эльфов в Средиземье в критический момент Четвертой Эпохи. Наконец, не противоречит этой картине - при определенных допущениях - и возможность причисления Туора к народу эльфов. В общем, при отношении к миру Толкиена как к системе архетипов, художественных образов, оказывается, что формальных запретов на возможные сценарии не так уж много (и запреты обусловлены не логикой, а эмоциональным содержанием - например, совершенно недопустимы сюжеты в стиле Перумова, где Зло побеждает, или в стиле Еськова, где Добро принципиально не отличается от Зла).

Поскольку герои и народы Толкиена явно имеют архетипический характер, а архетипы есть неотьемлемая часть нашей психики, естественно считать, что аналогами (будем называть их Проекциями) героев Толкиена в нашем мире будут те люди (в обычном, нетолкиеновском смысле этого слова), в психике которых соответствующие архетипы выражены достаточно явно. Понятно, что при избрании квэнты они будут выбирать именно тот народ, архетипы которого в своей психике они осознают. Поэтому имеет смысл описать архетипические черты различных толкиеновских народов и их возможные аналоги в нашем мире. Заметим, что проведение этих параллелей позволит обьяснить эффект "внеигрового единства" с избранной квэнтой, характерный для части фэндома, т.е. ощущение себя эльфом, нуменорцем, хоббитом и т.д. помимо игры (более того, игра и участие в игровом сообществе для такого ощущения фактически необязательны, достаточно быть лишь носителем соответствующих черт характера). Мы попытаемся представить описание эльфов, которое позволило бы найти эльфам из книг Толкиена возможные аналоги (Проекции) в нашем мире. Рассчитываем, что последуют также описания гномов, хоббитов и других народов.

Итак, эльфы. По Толкиену эльфы - старшие Дети Илуватара, у которых чрезвычайно обострено чувство гармонии окружающего мира и чувство своей гармонии с окружающим миром (чем, собственно, и обусловлены необычные свойства и эльфийского искусства, и материальных предметов, сделанных эльфами). Очевидный синоним гармонии - красота, а чувство красоты, конечно же, активизирует стремление к творчеству. Естественный вопрос - как это могло бы отображаться в нашем мире? На наш взгляд, наиболее естественный образ эльфов в нашем мире с точки зрения ориентации на красоту как главную ценность - это творческие личности, для которых творчество и познание является программной ценностью (вероятно, самым ярким примером такой личности является Нильс Бор, см. его жизнеописания в [12]). Их черты можно описать с помощью разных психологических классификаций. Так, с точки зрения гумилевской концепции пассионарности эльфов отличает положительная пассионарность. Это понятно - заниматься творчеством без положительной пассионарности немыслимо: с отрицательной пассионарностью личность быстро начинает деградировать, и все, чем она владеет, приходит в запустение, а с нулевой пассионарностью можно лишь поддерживать стабильность при отсутствии внешних угроз, но не создавать новое. Кроме того, в рамках той же концепции эльфов от большинства людей отличает аттрактивность - ориентация на идеалы (по Канту, все идеалы сводятся в конечном счете к трем - истине, красоте и справедливости) в противовес преобладающей у "обычных" людей ориентации на земные ценности - достижение материальной пользы либо страх наказания (подобные ценности "заземляют" взгляд на мир и закрывают горизонты творчеству). С точки зрения соционики все это означает, что у эльфов сильна интуиция, причем наиболее вероятно, что эльфы либо будут интуитивными экстравертами, либо обладателями сильной интуиции возможностей [13]. Если же попытаться описать эльфов с позиции психософии - еще одной системы психологических типов, представленной в [14], то для эльфов характерны высокая (1-я или 2-я) Эмоция в силу их тонкочувственно-эмоционального мировосприятия и низкая (3-я или 4-я) Физика в силу их низкой привязки к материальному миру. Кроме этого, у эльфов практически не встречается 4-я Воля (в силу того, что им органически присуще чувство собственного достоинства) и сравнительно редка 1-я Воля (для эльфа естественнее чувствовать гармонию, чем доминировать), а наиболее вероятна 2-я (в основе которой признание своего достоинства вместе с уважением достоинства окружающих).

С точки зрения христианства эльфы - народ, не знавший коллективного падения [15]. Естественный вопрос - в чем это проявляется и какой аналог этого факта можно было бы найти в нашем мире? Иногда утверждают, что в мире Толкиена это прежде всего проявляется в бессмертии эльфов. Бессмертие эльфов в нашем мире не воспроизводимо, но оно по сути не является решающим фактором - ведь и людям в молодости вне зависимости от уровня духовного развития не слишком свойственно задумываться о старости и смерти. Иногда отсутствие падения связывают с отсутствием в поступках эльфов мелкого бытового зла, но и это на наш взгляд не является решающим фактором: при достаточном уровне культуры мелкое бытовое зло минимально, но чаще всего похожим на эльфа при этом не становишься - не случайно так докучают "правильные" личности. На наш взгляд, падение людей и отсутствие его у эльфов состоит в том, что люди подчинены власти материального мира - а именно, в них доминирует стремление к выживанию (что лежит в основе концепций марксизма и фрейдизма). Для эльфов же доминирующим является не стремление к выживанию (поскольку эльфы - часть Арды, жизнь в Арде им дана "по определению"), а более высокие (с точки зрения как христианской этики, так и, скажем, пирамиды потребностей Маслоу или гумилевских уровней пассионарности) потребности, например, стремление к творчеству и реализации талантов. Поэтому естественно, что доминировании таких потребностей можно считать естественным аналогом эльфийского характера в нашем мире.

Подробно мы описали черты эльфийского мировосприятия раньше [13]. Но стоит напомнить, что проекции (аналоги) черт эльфов Арды в нашем мире, кроме уже упомянутого обостренного стремления к творчеству и красоте - следующие. Во-первых, это некоторая ахроничность (вневременность) восприятия, проявляющаяся в умении абстрагироваться от состояния текущего момента в пользу вечного (которая в рамках мира Толкиена есть следствие бессмертия эльфов), с точки зрения соционики это - усиленная интуиция возможностей (которая отвечает именно за восприятие того, "как могло бы быть", а не реального времени). Во-вторых, это обусловленное той же интуитивностью явное преобладание идеальных мотивов в труде и активности перед материальными (в мире Толкиена это следствие того, что эльфы - непадшая раса, и библейские слова "в поте лица своего добывай хлеб свой" к ним неприменимы; в нашем мире, понятно, эту модель поведения можно воспроизводить лишь приближенно, однако, она может быть воспроизведена в очень сильной степени - нелишне вспомнить и слова французского богослова Оливье Клемана о том, что настоящее творчество всегда бескорыстно [16]). В-третьих, это целомудрие и чистота мировосприятия (эльфы - это народ, не тронутый злом, и если вспомнить евангельские слова "кто не примет Царство Небесное, как дитя, тот не войдет в него" (Мк, 10, 15), то понятно, что для эльфов как раз было характерно именно такое восприятие Высшего). Обязательно надо отметить также стремление эльфов воспринимать мир через правое полушарие (т.е. восприятие у эльфов - образное, а не схематическое). Это в мире Толкиена проявлялось в том, что у них любой труд был сродни искусству, а изделия не повторялись. В нашем мире это, понятно, воспроизвести очень трудно, поэтому для многих ощущающих себя эльфами наиболее адекватными сферами оказываются искусство и фундаментальная наука - наиболее "образные" сферы активности. Более того, для эльфов характерно осознание себя Детьми Эру, которым по праву принадлежит мир, и следующее из этого естественно чувство собственного достоинства и стремление к поиску позитивных, а не негативных, черт в окружающем мире. Так, эльф скажет "без меня Божественный замысел не совершится", а не "я не должен помешать осуществлению Божественного замысла", тогда как большая часть духовно-назидательной литературы настолько зациклена на пороке, не рассматривая позитивные решения совсем, что читая ее, иногда кажется "зачем вообще что-то делать?". Восприятие себя Детьми Эру также имеет естественный аналог в христианской литературе. Как известно, христианство знает три пути: путь раба, путь наемника, путь сына (см., например, тексты митрополита Антония Сурожского). И для эльфов подходит только путь сына, других путей они просто не могут допустить (например, им совершенно абсурдным кажется использование такого широко распространенного "стимула", как боязнь наказания). А в качестве вывода - ориентация на активность и позитивность в нашем мире есть, таким образом, естественный аналог непадшести эльфов в мире Толкиена. Поэтому и наиболее естественный путь эволюции для эльфов в нашем мире состоит не в избежании пороков, а в реализации позитивных решений. Впрочем, этот путь, на наш взгляд, подходит не только для эльфов, потому что именно совершенствование достоинств безгранично, а борьба с пороками во многих случаях похожа на бесконечное переписывание одной и той же страницы текста.

Таким образом, мы видим, что практически все существенные черты эльфов мира Толкиена находят аналог (проекцию) в чертах характера, встречающихся в нашем мире. Поэтому естественно считать носителей таких черт аналогами (проекциями) эльфов в нашем мире, тем более, что значительная часть из них при знакомстве с Ардой выбирает именно эльфийскую квэнту (что очень хорошо ложится в концепцию Игры, разработанную Тэлпе [17] - отметим, что в основе концепции Игры лежит именно созвучность внутреннего мира, а внешние признаки играют минимальное значение). Эти черты, к тому же, довольно заметно выделяются на фоне "среднего" типа поведения и ценностей - так же, как выделяются среди людей настоящие поэты и художники (мировосприятие которых иногда оказывается вполне эльфийским).

В рамках данной нами архетипической, психологической интерпретации героев Толкиена можно проанализировать и типичные претензии к миру Толкиена, представленные в прессе. Оказывается, что на многие из этих претензий именно архетипическая интерпретация дает адекватный и достойный ответ.

Первая и наиболее частая из этих претензий состоит в том, что в мире Толкиена якобы положительные и отрицательные герои слишком положительны и отрицательны (в том числе - что положительные герои не страдают из-за проблем физиологического плана: ни от кого не секрет, что именно проблемы подобного рода в реальности не раз толкали на дурные поступки). Однако если принять во внимание, что характеры Толкина исключительно архетипичны, причем являют собой образы архетипических, эпических героев, то другого и быть не может. Среди архетипических героев по определению не бывает серых и тусклых, а также персонажей с неопределенными целями и ценностями, которых в обыденном мире подавляющее большинство. Если угодно - в эпосе не бывает "массы", в нем бывают только Личности с большой буквы. А еще в нем ярко прорисованы архетипические Добро и Зло, которые не могут быть заменены чем-то другим. Поэтому и встречающиеся попытки выгородить орков так уродливы - орки есть архетипическое зло (Хищники, согласно аналитической психологии) и интерпретации как "по-своему правая сторона" не допускают. И их "политкорректная" интерпретация абсурдна не менее, чем попытка выгородить любого отрицательного героя. Что же до физиологии, то личности с высоким уровнем пассионарности (а у эльфов она именно высока [13]) отличаются тем, что физиология на их решения оказывает самое минимальное влияние (что собственно и выражается в их способности к самопожертвованию).

Вторая претензия, впрочем, очень похожая на первую, состоит в том, что в книгах Толкиена якобы проповедуется неравенство за счет подчеркивания особой роли эльфов. Но на это, во-первых, хочется отослать критиков к "Речам Финрода и Андрет" [2] в которых описаны отнюдь не простые предназначения эльфов и людей, во-вторых, хочется напомнить о христианской концепции единого тела, описывающей мир гораздо более адекватно, чем атеистическая концепция всеобщего равенства. И в рамках концепции единого тела становится понятным, что разные личности (и соответственно народы) вовсе не обязаны быть равными - у каждого своя роль в эволюции мира, подобно тому, как своя роль у каждой части тела. А в-третьих, с точки зрения концепции архетипов эльфы являют собой образ творческих личностей, и неприязнь к эльфам фактически один в один воспроизводит по аргументации неприязнь к творческим личностям, встречавшуюся в истории, увы, не раз и основанную на банальной зависти - зависти к тому, что как у эльфов, так и у творческих личностей более свободный (и более легкий) взгляд на жизнь, зависти к их умению радоваться жизни...
Отдельно идет претензия, по поводу того, что мир Толкиена якобы несовместим с христианством, но на эту тему уже написано столько текстов очень достойного уровня, убедительно показывающих несостоятельность такой претензии, что лучше будет просто привести ссылку на их собрание: .

Таким образом, мы можем сделать выводы.
Во-первых, Арда реальна - как реален художественный образ высочайшего уровня. Именно такой художественный образ будет снова и снова появляться в культуре, в истории, в мировосприятии - и вдохновлять нас на то, чтобы расти и развиваться. Вопрос о том, был ли у него аналог в материальном мире, в сущности второстепенен - ведь мы не знаем, кто был прообразом Ромео и Джульетты или Моны Лизы, но они давно стали символами любви и красоты. И сила художественной литературы, которая и зовет на то, чтобы жить в ней и воспринимать мир через нее, состоит не просто в адекватном описании окружающего мира, но именно в создании такого образа, с которым мы будем встречаться снова и снова в жизни и который будет способен нас вдохновлять.
Во-вторых, образ эльфов имеет очень сильные корни в реальности и, более того, отражает один из совершенно естественных позитивных идеалов - идеал творчества и познания.
В-третьих, иногда встречающаяся неприязнь к Арде имеет всего одну причину - непонимание. Как непонимание иными поклонниками, усвоившими сказочный антураж, но оказавшимися неспособными понять глубинную суть мира Толкиена и в силу этого являющими собой примеры "огородных пугал", так и непонимание критиканами, пытающимися втиснуть Арду в прокрустово ложе житейского здравого смысла и примитивного материализма.
В заключение же хочется сказать одно - мир Толкиена заслуживает того, чтобы его любили.

Библиография.
[1] Дж. Р. Р. Толкиен. Лист работы Мелкина (любое издание).
[2] Дж. Р. Р. Толкиен. Речи Финрода и Андрет. .
[3] М. Семенихина. Пеленнор на Косовом поле? Палантир, вып. 49, 2006.
[4] Вальрасиан. Сказ о боярах царя Финрода. .
[5] М. А. Филимонова. Элементы социальной утопии в творчестве Дж. Р. Р. Толкиена. .
[6] Д. О. Виноходов. Подходы к изучению текстов Толкиена.
.
Толкинистика - принципы и проблемы методологии.
.
[7] С. Павлова. Дорога к единорогу. М., Деловая книга, 2004.
[8] Эленриэль, Хольгер. Эльфы Средиземья - быт и повседневность.
.
[9] H. Everett. Rev. Mod. Phys. 29, 454 (1957). J. A. Wheeler. Rev. Mod. Phys. 29, 462 (1957).
[10] A. D. Linde. Mod. Phys. Lett. A1, 81 (1986). A. H. Guth. Phys. Reports, 333, 555 (2000).
[11] К. Г. Юнг. Аналитическая психология. М., Мартис, 1995; Психология бессознательного. М., АСТ, 1998.
[12] Д. Данин. Нильс Бор. М., Молодая гвардия, 1976. Р. Мур. Нильс Бор - человек и ученый. М., Мир, 1967.
[13] Тинувиэль, Хольгер, Эленриэль, Эльвинг. Что такое эльфийское восприятие мира. .
Хольгер. Комментарий-продолжение к статье "Что такое...".
.
Тинувиэль, Хольгер. Есть ли эльфы среди нас?
.
[14] А. Афанасьев. Синтаксис любви. М., Остожье, 2000.
[15] Эленриэль Эстера. Толкиен и христианство. .
[16] О. Клеман. Отблески света. Православное богословие красоты. М., ББИ ап. Андрея, 2004.
[17] Тэлпе. Игра. .
 
Последнее редактирование:

Сверху