dinVolt
Толкинист
Успех фильма в миллион долларов и почти религиозное почитание его создателей не изменили Stone Street Studios. В этих павильонах были созданы Башная Эктелиона, бледная, как лунный луч, поднимающийся над белой цитаделью Минас Тирита, зловонные туннели Кирит Унгола, зловредное место жительства Шелоб, и уютный беспорядок Бэг Энда, большая часть строений и прочего имущества Хоббитона. Они по-прежнему остаются хаотично разбросанными серыми зданиями в тени Веллингтонского аэропорта, до сих пор не избавившегося от славы завода по производству краски (тут до сих пор нужно опасаться капающей воды). Сохранилась гориллоподобная арка ворот для Острова Черепа, и охранник несёт бессменную вахту в Портакабине. На окне приклеен стикер с торопливо набросанной надписью на всеобщем «Кольцо нашлось».
Поймав удивлённый взгляд Empire, привратник расплывается в улыбке. Он уже знает вопрос: «Нет, не Прелесть…» Видимо, кто-то ещё, кроме Голлума потерял кольцо.
Но согласованность слишком велика, чтобы воздержаться от одной мысли (даже не упоминая символику) – Питер Джексон и вся индустрия, идущая следом за ним, вернулись в Средиземье. Подобно тому, как хороший веллингтонский дождь переходит в ливень, приближается долгожданный, с бюджетом в 500 миллионов долларов, приквел к Властелину Колец, снятый в 3D и не менее чем 48 кадров в секунду. И это будет Хоббит.
254-й день съёмок начался с основных сцен – Бильбо проверяет свои карманы перед тем, как потеряться в сырых глубинах Туманных Гор, где он найдёт Кольцо.
Десять лет назад, ради пасторального настроения, Ривенделл расположили в зелёной местности регионального парка Кайток. Уже собранные декорации стали заложниками капризной погоды Веллингтона. Через десять лет Эльронд переместился в помещение. «Я научился доверять студии», – смеётся Джексон. Зелёные экраны покрывают стены студии Н – успех цифровых технологий (большую часть из которых Weta Digital продемонстрировала в Аватаре) освободил Средиземье от новозеландских ливней. В отличие от Властелина Колец, в Хоббите на съёмки местности уйдёт только девять недель (что, впрочем, всё ещё достаточно, чтобы втянуть несколькоих Майков Ли).
Этим утром гномы, Гэндальф и изумлённый Бильбо прибыли к главным вратам Ривенделла, разработанным с чистого листа «высокобюджетным» входом, к которому с помощью цифровых технологий добавят «огромное ущелье» (через 60 лет Братство минует их, пройдя чёрным ходом). После полудня эльфийских разведчиков начнёт беспокоить визит чужаков в беспокойные границы павильона.
Джексона мы нашли мило беседующим со своим давним главным оператором Эндрю Лесни, чей кран для камеры изгибался подобно жирафу. Лесни, несомненно, является самым занятым человеком на съёмочной площадке (за исключением разве что бригады гномов). Сложная работа 30-и новеньких камер Red Epic, мерцающих красными огоньками подобно двигателю спортивного болида. «Это так продвинуто», – замечает Питер Джексон. – «Они должны прислать по емайлу обновление программного обеспечения». Помимо съёмок в 3D эти коробки за 58 тысяч долларов каждая будут трещать на скорости 48 кадров в секунду. Мы уверены, что детали будут выглядеть изумительно. «Это всё избавляет нас от пятен при движении». И, ребята, это будет тот самый звон мотивов эльфийского проекта.
«Мы исправляем ошибки системы Джеймса Кэмерона», – ухмыляется Лесни. «На самом деле, он приезжает на следующей неделе», – добавляет Джексон, будто напоминая самому себе, что нужно подготовить койку для гостя. Когда дело подошло к 3D, режиссёр быстро убедил Empire, что отход от старого метода съёмок был необходим, причём он даже не усердствовал. «Люди просто хотят видеть больше Средиземья», – сказал он. Все эти технологии – ещё больший шанс погрузиться в причудливые чудеса Weta Digital.
Настроение Джексона – выражение его сущности. Художник в своей стихии. Возможно, его удивило, как он мог пропустить этот мир, сейчас отдыхающий здесь. Нет сомнений в его занятости – Джексон постоянно снуёт между установками. Различные отделы творчества борются за его время, словно дети, ожидающие одобрения отца. Но он в своей стихии. Позже мы увидели Сильвестра МакКоя в образе Радагаста Карего. На голове у него был парик, который явно был ему мал. Сильвестр вышел за ограждение, а когда вернулся назад, вокруг него организовалось настоящее собрание, колдующее над его бровями. В нём отметился и довольный одеждой Радагаста режиссёр, подающий ему посох.
К разговору о магах – сэр Йен МакКеллен, вернувшийся в каноничный серый, ошеломлённо видит прилетевшего на Конкорде Брета МакКензи (представителя эльфийской расы Линдира). МакКеллен слово видит дальнего родственника, которого не может сейчас разместить у себя. «Вы были на совете Эльронда?» –тихо спрашивает он. «Только мельком», – вежливо заверяет его МакКензи. «Да, да», – соглашается МакКеллен безошибочно угадываемым баритоном Гэндальфа, видимо, забыв, что это – прерогатива мага. Месяц съёмок наполнен атмосферой воссоединения одноклассников. Всё производство действует как продолжение индивидуальности Джексона, это весьма плодотворное соединение прагматизма и удивления настоящего киномана возможностями фильма. Это – воплощение прекрасного духа режиссёра.
Проводя для Empire краткий тур по строениям Ривенделла, Джексон показывает на галерею знакомых картин (запечатлённая история Средиземья, которая позже окружит обломки Нарсиля). «Я такой запасливый человек», – признаётся он, – «сохранил их у себя. Немного чистки и они будут прекрасны». Может, какая-то часть его знала, что ему предстоит возвращение? Среди его верной команды ходит много разговоров о судьбе. Бэг Энд должен будет восстановлен с нуля, оригинал с Властелина Колец давным-давно отошёл в собственность зелёного поместья Джексона и служит гостевым домом для посетителей-коротышек.
«Я – точно такой же кинопроизводитель, каким был десять лет назад», – заключает он, делая по ходу разговора паузу для описания боевой брони Саурона, со сверкающим Кольцом на пальце. –«Я пытаюсь проделать то же самое – просто рассказать историю».
Питер Джексон никогда не хотел возглавлять Хоббита. Он опасался, что это будет слишком превосходный проект, чтобы поддаться успеху Колец. Джексон уклончиво улыбается – все до единого настояли на том, чтобы он стал новым режиссёром Средиземья. Уже во время съёмок Милых Костей он предлагал свою помощь новому коллективу. Уже бывший там, делавший это, получивший футболку и кабинет с Оскаром. Он был бы соавтором сценария, продюсером, предложил бы свою новозеландскую цитадель как съёмочную площадку. Но он не был бы режиссёром. Следовательно, нужно было найти режиссёра, достаточно хорошего, чтобы пойти по его стопам. Гильермо дель Торо, мексиканский сочинитель, стал тем, кого даже самые ярые джексонофилы сочли очаровательной заменой.
Приступы растерянности Джексона об исполнении приквела, пожалуй, были даже больше, чем трудовая усталость Толкина. «Тон беспокоил меня», – признаётся он. Хорошо известно, что Хоббит был написан, как сказка на ночь для детей Дж. Р. Р. Он является причудливым, местами почти комичным. В нём есть небольшой (хоть и знаменательный) вклад Властелина Колец и искренняя, со всем мастерством Толкина рассказанная история, книжный флирт с подростком. Джексон не был уверен, как поступить с этим. «Это не просто персонажи с диалогами. Вы получаете ощущение всего Хоббита, детской книги».
Вместе со своими творческим партнёрами, Фрэном Уолшем и Филлипом Бойенсом (те самые «мы» в его разговорах), Джексон не мог понять описание тринадцати гномов (за исключением стойкого лидера – Торина, «Братство» Хоббита изображено как одна упрямая масса) и смысла их корыстных поисков (гномов, кажется, больше интересует спасение сокровищ от самодовольного дракона Смауга, чем возвращение исторической родины – Одинокой Горы), награждения хоббита, особенно двусмысленного в свете Властелина Колец. Особо опасно путешествие, отдающее фарсом. «Мы были бы счастливы, если бы кто-то взял в свои руки всё это», – признаётся он.
Не то, чтобы книга лежала и приспосабливалась сама по себе всё это время. Права на Хоббита были типичным примером голливудской практики в её самой извилистой части. Опустим юридический жаргон, столь же таинственный, как Высшие эльфы. Warner Bros. и MGM были партнёрами по проекту, и у обоих были собственные требования к потенциальному кассовому сокровищу. Все вопросы, конечно, обсуждались, но как только дело доходило до определённой точки, процесс замедлялся до скорости движения тектонических плит. В конце концов, дель Торо, опасавшийся, что бесконечные разбирательства поглотят его карьеру, окончательно оставил производство.
Как мы все прекрасно знаем, время – забавная штука: после всех задержек Джексон обнаружил, что прошёл полный круг. Когда дель Торо покинул проект, «родной сын» Средиземья вновь начал приоткрывать двери в магию Толкина. Медленно, но верно, Джексон обнаружил, что точно знает, как сделать Хоббита. Своего Хоббита. Трюк, который уже помог ему справится с Кольцами – доверять книге.
«Тон – это действительно та часть, которой я наслаждаюсь больше всего, как иронично», – смеётся он. –«Мы будем более юмористичны, чем во Властелине Колец, но такие уж это характеры. Я имею дело с настоящей сказкой про упрямых гномов, которые не боятся говорить то, что думают. У них присутствует здоровое игнорирование канонов поведения в Средиземье».
Если вы хотите получить прямой ответ на вопрос, как Джексон обнаружил, что он хочет снимать Хоббита, то этим ответом будут гномы. Они покорили его. У Джексона есть какой-то волшебных мел, отделяющий Нори от Ори, Оина от Глоина и развивающий грубые характеры и диковинные (но практичные) взгляды тринадцати эльфоненавистников. Он обнаружил, что актёрское мастерство будет выше бород, скрывающих их лица. Даже поверхностный взгляд на средиземскую «грязную чёртову дюжину» (спасибо Двалину ака Грэхэм МакТавиш) вызывает в воображении пир викингов, пиктов, друидов, басистов-металлистов и, видимо, как дань предстоящей работе Джексона, – Астерикса и Обеликса.
«Они не знают, что представляет из себя Гэндальф, они думают, что Бильбо – размазня, а Эльронд – что-то вроде чопорного школьного директора», – восхищается одурманенный образами режиссёр.
Наблюдая за тем, как ходят и ссорятся гномы и Бильбо (как при включённых, так и при отключённых видеокамерах), на ум приходят Бандиты Времени или анархичные увлечения раннего Джексона: Дурной Вкус, Живая Мертвечина и грубые Фиблы. Вчера они начали снимать первые «гномьи панталоны» («Мы нашли это слово в приложениях», – клянётся Джексон), пока Stage K готовит загадочный «snot gun» – «сморкающееся оружие». Это жестокие виды вооружения обеспечили возможность повысить серьёзность Колец, хотя в этой истории Кольца служат менее значимой основой.
18 октября 2010 года Хоббиту был дан зелёный свет. 21 февраля 2011 Питер Джексон стал режиссёром, а британский актёр Мартин Фримен стал играть Бильбо Бэггинса. Теперь они могли начать заниматься непосредственно фильмом. А если точнее – фильмами. Концепт разделения Хоббита на две части – изначально это были Неожиданное Путешествие и Туда и Обратно – пришёл ещё со времён дель Торо.
В этом вопрос обсуждалось всё толкиновское. Когда он опубликовал Властелина Колец, то беспокоился, насколько велика разница между двумя произведениями, разделёнными 20-ю годами жизни писателя. «Они различаются не только тональностью, но и фактически, и даже повествованием, они почти не пересекаются», – замечает Джексон.
В обширных приложениях к Возвращению Короля Толкин приступил к решению этой проблемы. Он пояснил, что такое Кольцо, его отсроченный эффект на Бильбо (допуская, что мемуары Бильбо были написаны в некоторой степени под его влиянием), и объяснил, спешный уход Гэндальфа в середине истории (Толкин нашёл, что могущественный волшебник часто отрицал опасность, и посылал его на самые непредвиденные задания), планируя эпический фон к миссии гномов.
Через неделю после посещения Empire режиссёр начнёт снимать разведку Эльрондом и Гэндальфом мрачных подземелий Дол Гулдура и лесов, окружающих его. Эти неясные нити рассказа тянутся к апокалиптическим событиям Властелина Колец, создавая, таким образом, сагу из пяти фильмов. Краткое резюме Джексона: «Саурон, под маской Некроманта, набирает силу в Дол Гулдуре, и Гэндальф идёт туда на разведку».
Пока дель Торо был режиссёром, Джексон держался от фильма на расстоянии. У него была команда, команда, которая вместе с ним шла к Роковой Горе. Но Джексон запретил себе даже проблески мысли о том, чтобы предложить флоридскому мексиканцу работать вместе с такими ветеранами Колец, как Дэн Нэнна или концепт-художниками Аланом Ли и Джоном Хоу. «Я хотел, чтобы у Гильермо была полная свобода», – говорит он.
Но Гильермо ушёл.
«Было очень нервно браться за это», – вспоминает Джексон. Подобно говорливому Джулсу из Криминального Чтива, он находился в переходной стадии. «Что я буду делать? Что я буду снимать? Я думал – должен ли я унаследовать то, что осталось от Гильермо? Я ведь не вкладывал свои мысли в его фильм».
Поспешно побегав от одного отдела к другому, Джексон нашёл существующие видения Озёрного Города, дворца Трандуиля, Тролльей Пущи (леса, где Бильбо наткнулся на троллей; во Властелине Колец окаменевших троллей видит уже Фродо) и, конечно, Смауга Ужасного. «Огромный красно-золотой дракон» Толкина должен привнести в эпопею пламенный финал. Джексон хотел видеть всё, а не только выбранные дель Торо идеи. «Я выбрал направление, которое хотел сам». Он дал себе свободу сделать свой собственный фильм.
Дель Торо утверждал, что, хотя его фильмы будут иметь связь с Кольцами Джексона, его Хоббит не будет рабским приквелом. Хенна упоминает часовой механизм, как мотив для раннего проекта: механизмы в стиле стимпанка. В длинном интервью The New Yorkeer дель Торо говорил о цифровой «замене неба» для большего «живописного эффекта». Он черпал идеи из скетчей Толкина, впрочем, и сам дель Торо рисовал концепты. Существовал, например, рисунок закованного в броню тролля. Был разговор об использовании механических существ вместо цифровых. У главного гнома Торина был шлем с рогами. Экзотический мир Хеллбоя не ушёл далеко.
Джексон не оставил из этого ничего, но всё равно похвалил вклад дель Торо в Хоббита (мексиканец сохраняет за собой соавторство сценария), сказав, что его вклад сохранится в фильмах. «В нашем фильме определённо будет ДНК ГдТ», – улыбается он. – «И так и должно быть. Я люблю некоторые из его идей».
Гэндальф вернулся на ящик. Камера вытягивает шею вниз, над лестницей Ривенделла, чтобы посмотреть через его плечо на гномов. За следующий год в фильмах будут использоваться все возможности цифрового волшебства – точный захват движения небольшое достижение для уровня Властелина Колец – но время от времени всё равно нельзя придумать ничего лучше, чем использование обычного деревянного ящика. Эльронд (также на ящике), обращается к пришедшим на эльфийском (Хьюго Уивинг тренируется в произношении сам с собой между дублями). Глоин (Питер Хамблтон и отец Гимли по совместительству), естественно, подозревает предательство. Но маг, со вздохом, глубоким как Кхазад-дум, уверяет его, что это не более зловеще, чем приглашение на обед. Обед? Хорошо, но почему бы ему так и не сказать?
Посреди этого характерного для Хоббита обмена репликами (опасность, окружённая юмором), стоит Бильбо, вытаращившись на окружение (хитрым движением его просят посмотреть на вторую кружащуюся над головами камеру). Этого достаточно, чтобы он казался крошечным. Волосы у Бильбо песчаного цвета, а не чёрные, и он старше, но Бильбо – словно эхо Фродо. Между прочим, бархатный жакет в три четверти длиной – его собственный.
У дель Торо и Джексона всегда было единство в одном вопросе – Мартин Фримен должен быть Бильбо, путешественником поневоле, довольно грубо вытолкнутым за пределы комфортной зоны в бурную жизнь Средиземья. У Фримена была та сущность староанглийской школы, присущая Коуарду Ноэлу или Стивену Фраю, но более комичная, намного менее серьёзная, чем у Элайджи Вуда. Фримен, встретившись с ними в Англии, был поражён и не мог дождаться начала съёмок.
«Мы не могли сказать Мартину точную дату, пока MGM не разобралось в ситуации, которая, в конечном счёте, привела к уходу Гильермо», – говорит Джексон. Он болезненно воспринимал факт, что нельзя иметь дело с актёрами, не зная даты начала съёмок. Поскольку Джексон дал ему зелёный свет, Фримен подписал контракт на съёмки во втором сезоне Шерлока Би-Би-Си. Будто сам Мориарти мешал исполнению его мечты о роли Бильбо.
Джексон бесплодно пересматривал 60 кандидатур, которых они с дель Торо отобрали в качестве претендентов на роль Бильбо (единственным, кто признался в участии в кастинге, стал Мэтью Гуд). Но никто не подходил – ни один человек не был Фрименом. Как будто для того, чтобы помучить себя (хотя Джексон на самом деле любит британское телевидение), он загрузил на свой драгоценный айпад первые серии Шерлока. «Я наслаждался Шерлоком, но чувствовал себя несчастным. Я продолжал думать «Боже, как же он подходит на роль Бильбо». После завершения сезона он проснулся в три или четыре часа ночи и направился к телефону.
«Я позвонил напрямую агенту Мартина: он мог спросить у Мартина, а не могли бы мы работать над Хоббитом, не прерывая съёмок Шерлока?» Ответ прилетел со скоростью стрелы и был положительным. Джексон смело переформировал план съёмок, чтобы включить две десятинедельных паузы, необходимых для Фримена, чтобы вернуться в Великобританию и перейти от образа Бильбо к Ватсону. В свою очередь, Холмс из сериала, Бенедикт Камбербэтч, согласился сыграть зачаровывающее красноречие Смауга. И, словно, чтобы закончить связь с Шерлоком, Стивен Фрай (играющий Майкрофта Холмса в продолжении фильма Гая Ричи с Робертом Дауни младшим) будет играть алчного Мастера Озёрного Города, поражённого «болезнью дракона».
«Тем временем, я возьму небольшую паузу и подготовлюсь к следующему куску материала», – с энтузиазмом заявляет Джексон, взволнованный возможностью перехода к остальным сценам: Великому Гоблину, спасению гномов в бочках, темнолесью и паукам.
Преобладающий здравый смысл символичен для той власти, которая потенциально есть у Джексона в студии. Так, причудливо, едва начавшись, фильм остановился снова. Но на этот раз временно.
На стадии Н режиссёр ускользает за мониторы с чашкой чая, столь большой, что её просто не с чем сравнить. Он приглашает Empire следовать за собой. Снятая двумя камерами сцена переместилась в прохладную библиотеку Ривенделла, где Торин (Ричард Армитаж) неохотно отдаёт Эльронду секретную карту. Гэндальф, Балин (Кен Стотт) и Бильбо с тревогой смотрят на это. Благодаря мастерству Лесни, момент словно купается в серебристом лунном свете. Джексон требует несколько дублей, подпрыгивая на своём месте, чтобы дать указания. Он явно чувствует специфическое удовлетворение, ловя крошечные детали, пробуя новые вещи, тонко настаивая на своих требованиях. Торин в исполнении Ричарда Армитажа просто источает стальное осуждение, в нём чувствуется что-то родственное Вигго Мортенсену в роли Арагорна.
«Я действительно наслаждаюсь», – повторяет Джексон, когда следующая сцена объявляется в рупор его помощником. Он никогда не утверждал, что был хардкорным фанатом Толкина. Но Кинг-Конг был одним персонажем, а Милые Кости – опасной попыткой предложить что-то новое. Поневоле чувствуешь небольшое удивление, что он так непринуждённо делает это. Судьба это или целесообразность, а, может, острые ощущения от воссоздания Средиземья, но никакой тяжести в его работе не ощущается. «Знаете, я мог бы поговорить с Warner Bros. насчёт Сильмариллиона», – говорит он с кривой усмешкой. Похоже, он шутит только наполовину.
iann@empiremagazine.com
http://empiremagazine.com
